Анатолий Радов - На поверхности (Сборник рассказов) [СИ]
Я стал отцом. Мой продолжатель рода женского пола, или как говорили раньше — девочка. Всё что она может — громко кричать, пачкаться и иногда спать. Её крик очень отвлекает от интеллектуального труда, и я иногда думаю, что лучше бы уж Центр так и не отыскал мне пары, как бы всё тогда было спокойно и превосходно.
Моя пара женщина адекватная и интеллектуально развитая, и я чувствую к ней уважение, видя, как она стойко справляется со своими новыми функциями. До появления продолжателя рода мы с нею не раз занимались интеллектуальными дискуссами, и я знаю, что работа её мозга соответствует стандартам установленным Главным Интеллект-Центром Северо-Западного государства.
Забыл написать — продолжателя рода мы назвали Ириша.
5 апреля, 2282 год
Мой продолжатель рода уже разговаривает, и я с искренним интересом присматриваюсь к ней, пытаясь угадать каким будет её интеллектуальный уровень. Временами я замечаю некоторые странности в её поведении, о чём своевременно сообщаю в Центр. Но из Центра меня уверяют, что всё в порядке, и что эти небольшие колебания в пределах допустимой нормы. Они говорят, что со временем всё образуется и интеллект приведёт в равновесие всю систему. Я понимаю это, но иногда мой мозг впадает в ступор при виде того, что делает Ириша. На днях она обнимала и гладила дерево, повторяя абсолютно не логичную мысль, что это самое лучшее дерево на всём свете. А две недели назад она натащила в свою комнату камней с улицы, объяснив это тем, что на улице холодно и шумно, и что камни пока поживут у неё. При этом она употребила глагольную форму давно вышедшего из употребления слова — жалость. И где она только набирается всеми этими глупостями? Я начинаю опасаться за её интеллектуальное будущее. Неужели это какие-то подспудные проделки моего рецессивного гена?
К моему удовольствию, Центр отреагировал на мои опасения, и к нам приезжала комиссия. Они наблюдали за Иришой и пришли к выводу, что пока всё ещё в норме, хотя уже в опасной близости к некондиционному поведению.
5 мая, 2282 год
Когда я катаю Иришу на качелях, она мне говорит — Дыщ-дыщ.
И я ей отвечаю — Дыщ-дыщ.
Она смеётся и снова говорит — Дыщ-дыщ.
И я ей отвечаю — Дыщ-дыщ.
Так может продолжаться по нескольку минут, и я уже начинаю опасаться за своё интеллектуальное будущее.
А ещё Ириша говорит: — Папа, ты смешной и хороший.
И смеётся.
Она так смеётся, что…
Совсем забыл написать. В последнии дни я прекратил всякое общение с Центром. Надеюсь, что это временно, ведь всё образуется, и интеллект приведёт систему в равновесие.
15 мая, 2282 год
Из Центра пришло сообщение, что мне нужно срочно с Иришей явиться к ним. Срочно — это значит в течении суток. В моём мозгу шевелится что-то тёмное и неприятное. Возможно они отыскали какой-то изьян, или генетический процесс дал сбой, или доминантный ген моей пары каким-то образом не справился с моим опасным рецессивным. Я не знаю и не хочу об этом думать. И я не хочу думать, что они сделают с моей дочкой (ещё раз извиняюсь за вышедшие из употребления слова), мне просто нужно поступить так, как предписывает Центр. Моя пара подготовила мне костюм, начистила до блеска обувь — Центр это не какой-нибудь гипермаркет, и честь быть приглашённым в него выпадает не каждый день.
16 мая, 2282 год
Я не смог. Наверное, я слишком много думал о том, что они могут сделать с Иришей. А может потому что когда мы подходили к Центру, она посмотрела на меня… так посмотрела… и улыбнулась.
— Папа, мы идём к другим дядям? А у них есть конфеты?
— Нет, звоночек, мы поедем в другой город. Нам нужно поехать в другой город.
— Ура! В другой город!
Она засмеялась и захлопала в ладошки.
18 мая, 2282 год
Не думал, что будет так тяжело. Днём мы прячемся в заброшенном доме, а ночью я выхожу в город. Я прохожу два километра и оказываюсь в окраинном районе. Здесь можно добыть еду и деньги, но для этого приходится идти на нарушение конституции Северо-Западного государства, и хотя мой интеллект противится этому, я не понятно чем соображаю, что должен поступать именно так. Поступать так, потому что моя Иришка должна смеяться и не должна плакать. Никогда.
Прошлой ночью увидел по визиону в одном из гипермаркетов, что мы объявлены в розыск. Центр готов выплатит за любую информацию о нас круглую сумму. Ещё я увидел свою пару, которая убеждала меня не делать глупостей, а прислушаться к своему интеллекту и в течении суток сдаться в руки Центра. Я плюнул на блестящий пол гипермаркета, и развернувшись, спешно покинул его. Теперь мне нельзя появляться в людных местах. Теперь нам будет ещё тяжелее.
20 мая, 2282 год
Я подверг себя и её риску, подавшись в город днём, но мне ничего не оставалось. Моя Иришка проголодалась, и ей очень хотелось пить. Она, конечно, не говорила об этом, она улыбалась и разговаривала с одним из своих камешков. В тот день, когда мы должны были разумно посетить Центр, она взяла с собой два или три. Я точно не знаю зачем, по-моему она не хотела, чтобы камешки скучали без неё.
Я заметил хвост, когда уже вышел из города и прошёл около полутора километров. Кто преследует меня, разглядеть не удалось, но наверняка это люди из Центра. Я бросился бегом к заброшенному дому и ввалился в него тяжело дыша. У Иришки были испуганные глаза.
— Папа, за тобою гонятся?
— Нет, просто решил пробежаться.
Я улыбнулся, стараясь выглядеть искренне.
— Нам нужно пойти в другой домик. Там лучше.
Она только кивнула, и подойдя, вцепилась в мою руку. А я увидел длинную тень.
— Не бойтесь меня.
Голос был женским, неагрессивным. Я резко обернулся. В полуразрушенном проёме стояла женщина. Руки она держала у груди, словно умоляя не бояться. И ещё я увидел её извиняющуюся улыбку.
21 мая, 2282 год
Женщину зовут Мария. Мы вместе вышли из нашего убежища, ставшего опасным, и направились на восток. Сейчас мы укрылись в небольшом лесу, чтобы переждать день. Моя Иришка играется с Марией, они звонко смеются, а я делаю запись, пристроив маленький блокнотик на колене. Иногда я смотрю на них, и внутри меня, где-то очень далеко, появляется что-то неизвестное мне, что-то совсем новое.
По дороге Мария рассказала много странных вещей, и теперь мой интеллект пытается всё это согласовать и проанализировать. Мария заметила меня ещё в городе, а потом стала следить за мною. Она рассказала, что до этого дня работала в архивах, и ей однажды попались какие-то старинные файлы, о которых она и проговорила всю дорогу. Она говорила, что кроме интеллекта людям присущи ещё и чувства. Она пыталась объяснить мне что это такое, но я к сожалению не совсем понял, хотя уровень моего интеллекта намного выше общеустановленного стандарта. Я хотел было возразить, что то что она говорит, полная абракадабра, и что простыми логическими операциями я с лёгкостью могу ей это доказать. Она только грустно улыбнулась и сказала, что однажды это само придёт ко мне, обязательно придёт. Она сказала, что хотя они и боролись с генами отвечающими за чувства, но однажды это всё вернётся, однажды рецессивные гены снова проявятся и люди станут самими собой.
